Рус. Заговор богов - Страница 63

– Вот с таким узором. Это их обычный целительский амулет, наподобие наших талисманов «для укрепления здоровья», – это Рус сказал для всех присутствующих. – Исцеляющие подскажут тебе и другим склонным к Силе Эледриаса, как из тех перстней сделать… скажем, «определители оборотней». В Кальварионе, включая долину, надо всех новоприбывших жителей им проверить. Пиренгул, у тебя в Альвадисе тоже.

– Чувствую, мульские Теневики наверняка перебрались на наш берег и первую базу устроили в каком-то портовом городе, чтобы других встречать. Андрей! – Друг Текущий от неожиданности вздрогнул. – Сделай всем присутствующим «универсальную защиту». Так, о чем я забыл?

И сразу посыпались вопросы. Слишком много нового узнали люди. Рус отвечал, стараясь говорить как можно короче. Устал он от долгого рассказа. В горле пересохло.

– Стойте все! – Рус повысил голос, и все угомонились. Одним взмахом руки деактивировал «глушащие» узоры и позвонил в колокольчик. В дверь заглянул незнакомый слуга. – Вина всем. Легкого, – хмуро приказал супруг местной владетельницы и прошептал, повернувшись к жене: – Обещаю, Гель, что с дворецким твоим познакомлюсь и заставлю его всех дворцовых обитателей показать. – Слуга тем временем скрылся, тихо закрыв за собой дверь. – А то перестал я доверять незнакомцам.

– Рус, – вдруг молвил Отиг. Сказал таким удивленным тоном, будто только что догадался об очень важном, всеми упущенном факте. – А Духи твои разве не могут оборотня различить? Есть ли среди них сливающиеся с «живой смертью»?

«Друзья!!! – мысленно возопил Рус. – Что вы можете сказать по этому поводу?!»

После долгого, как ему показалось, молчания ответил Дух слияния со смертью, как обычно – «замогильным» голосом.

«Ха-ха-ха! – абсолютно невесело засмеялся он. – тот маг что-то путает. Нас, конечно, много, и по-человечески нас можно называть по-разному, но я бы предпочел остаться Духом Смерти. Мне надо проникнуть в тело «меняющего форму», чтобы узнать, какая у него кровь, а эти существа очень не любят нашего присутствия, не пускают нас в себя. Примерно как Призывающие. Удовлетворил я твое любопытство, Большой Друг?» – Русу ничего не оставалось, как согласиться и поблагодарить.

Принесли вино. Пасынок Френома сделал большой глоток и ответил Отигу:

– Духи не могут отличить оборотня от обычного человека. «Меняющие форму» – так их называют Духи, просто-напросто не пропустят любого из них. Поэтому, кстати, всем этрускам, склонным к Призыву, тоже придется проверять людей: если кто-либо сможет противостоять проникновению Духов, то его необходимо хватать и доставлять на проверку амулетом. Даже если он представится шаманом или Говорящим. А если он окажется явным врагом, окажет сопротивление, то уничтожать. Но это и так ясно. Насколько они сильны, я не знаю.

– Жаль, – сказал магистр, искренне сокрушаясь.

Потянулся за налитой чашкой вина и что-то спросил у Леона. Тот ответил. Парни-месхитинцы, троица диверсантов, о чем-то еле слышно шушукались. Грация пила вино молча, не забыв покрыть голову капюшоном. Андрей, улыбаясь, что-то шептал ей на ухо. Жена то хмурилась, то недовольно фыркала. Уставший, забегавшийся, пожалуй, больше всех Максад открыто отдыхал, не желая думать о предстоящей тяжелой нудной работе. Хотел отрешиться полностью, но что-то «не пускало», какая-то малость…

Тишину нарушила Гелиния:

– Ты закончил, Рус? Тогда пойдем. Тебе надо еще поспать – ты бледнее селены.

– Подожди, дочь, – раздался вдруг властный голос Пиренгула. Все разом замолкли и повернулись к нему. В том числе и полностью ушедшие в оживленный спор Отиг с Леоном, который иногда срывался на басовитые нотки, намного превышавшие громкость общего шепота. – Что же ты, уважаемый зять, молчишь о многом? Что утаиваешь? Хоть намекни, ради Предков. Ради Великих шаманов, раз ты с ними общаешься.

– Действительно. – Максада как осенило. Он напрягся, открыл было рот, но Пиренгул остановил старого друга и продолжил:

– Оборотни – это, конечно, плохо. Не ожидал их никто, не защищался. Вообще не верили в их существование. И вдруг, будто из детских страшилок: раз, и они тут. И почему-то дочь моя и внук их заинтересовали. Да так сильно, что прямо здесь, во дворце убить попытались! – Как ни сдерживался маг-Пылающий, но постепенно загорался. – Не вышло убийство, так мальца зачем-то увели! Зачем, Рус? Они это сами придумали или кто надоумил?! – Последнее слово князь выдохнул чуть ли не с дымом. Опомнился и добавил уже поспокойней: – Мне почему-то мнится, что кто-то надоумил… Кто, Рус? А главное – за что? В виновность Ахмета – хоть старшего, с которого я княжеский венец сдернул, хоть младшего – не верю! Ни на лепту не верю. И не говори, пожалуйста, о мести из-за золота, которое ты из центральных стран увел. Помолчи! – Пиренгул взмахом руки остановил задумчиво открывавшего рот зятя. – Разве снятие с Тира блокады – не твоя заслуга? Нет, Рус, попытка убийства твоей жены, воровство сына – не их это принцип, не просвещенных стран, поэтому ты уверен, что Гнатика везут… или собираются увезти в Муль.

Пиренгул замолчал, хлопнул ладонью по столу, так, что уронил чашу с вином и совершенно не обратил внимания на красное пятно, ползущее по белой скатерти, как кровь из раны. Поднялся во всю свою мощную стать и, глядя на спокойно сидящего зятя сверху вниз, медленно-торжественно, как бы вдавливая каждое слово, произнес:

– Что связывает тебя с той империей? Кто ты, муж моей дочери, которого усыновил Френом – повелитель Духов и бог этрусков, северного народа нашего континента? – сказал, выделив слово «нашего».